|
|
|
|
|
|
|
Идеал. [...] в период расцвета своей работы над национально-реалистическим стилем Пушкин решительно противопоставляет «высокопарным мечтаньям» своей весны, теории возвышенного предмета «прозаические бредни» реализма, поэзию живой жизни. В этом отношении любопытна сложная и противоречивая эволюция употребления слова идеал в поэтическом языке Пушкина. В байронический период (с 1820 года) оно применяется чаще всего к образу девы. В «Путешествии Онегина» Пушкин включает в цикл «высокопарных мечтаний»:
И гордой девы идеал.
Ср. в «Евгении Онегине» (1, 62):
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, мой идеал,
И пленниц берегов Салгира.
Это слово впервые встречается в стихотворении «К фонтану Бахчисарайского дворца» (1820) в таком контексте:
Иль только сон воображенья
В пустынной мгле нарисовал
Свои минутные виденья,
Души неясный идеал.
Ср. в стихотворении «Гречанке» (1822):
Скажи: когда певец Леилы
В мечтах небесных рисовал
Свой неизменный идеал...
Ср. в «Евгении Онегине» (8, 50):
Прости ж и ты, мой спутник странный,
И ты, мой верный идеал.
и (8, 51):
А та, с которой образован
Татьяны милый идеал...
Ср. в стихотворении «К. А. Тимашевой» (1826):
Я видел вас, я их читал,
Сии прелестные созданья,
Где ваши томные мечтанья
Боготворят свой идеал...
Соперницы запретной розы
Блажен бессмертный идеал...
Ср. в «Сонете» (1830):
Вордсворт его орудием избрал,
Когда вдали от суетного света
Природы он рисует идеал.
В стихотворении «В начале жизни школу помню я» (1830):
Другой женообразный, сладострастный,
Сомнительный и лживый идеал —
Волшебный демон — лживый, но прекрасный.
В стихотворении «Художнику» (1836):
Тут Аполлон-идеал, там Ниобея-печаль.
Ср. также в набросках:
Тебя зову на томной лире,
Но где найду мой идеал?
И кто поймет меня в сем мире?
Но Анатоль не понимал.
Слово идеал часто встречается в теоретических статьях В. К. Кюхельбекера. Например: «В ней [в душе Рембрандта] отражается идеал, но в искаженном виде» (Мнемозина, 1, с. 63); «поэта, старающегося видеть в произведениях художеств идеал» (там же, с. 108) и др. под. Ср. у В. Ф. Одоевского в «Афоризмах из различных писателей»: «все конечные равны высшему идеалу» (Мнемозина, 2, с. 81).
Ср. у Туманского:
Не верить счастию — мученье,
Но, мнится, счастье я б узнал,
Когда б я мог в земном творенье
Найти свой милый идеал.
Когда ж нельзя свершиться чуду,
То пусть беспамятным умом,
Как сон, свой идеал забуду
Перед любимым существом.
(Мольба, 1825).
Ср. стихотворение «Идеал» (1828) («Письма и стихотворения В. Туманского», с. 143).
Ср. в «Евгении Онегине»:
И наконец перед зарею,
Склонясь усталой головою,
На модном слове — идеал,
Тихонько Ленский задремал...
(6, 23).
Ср. также:
Прими собранье пестрых глав,
Полу-смешных, полу-печальных,
Простонародных, идеальных...
(Посвящение).
Один какой-то шут печальный
Ее находит идеальной.
И, прислонившись у дверей,
Элегию готовит ей.
(7, 49).
Но в «Путешествии Онегина» поэт, манифестируя свой отход от романтического байронизма к стилю национального реализма, заявляет:
Мой идеал теперь — хозяйка,
Мои желания — покой,
Да щей горшок, да сам большой.
(Ср. в пушкинской статье «Мнение М. Е. Лобанова о духе словесности»: «Почувствовали, что цель художества есть идеал, а не нравоучение. Но писатели французские поняли одну только половину истины неоспоримой и положили, что и нравственное безобразие может быть целью поэзии, т. е. идеалом!»).
Не менее интересно применение слова идеал к области общественно-политических воззрений и высокого национального патриотизма декабристов в отрывках из десятой главы «Евгения Онегина»:
Одну Россию в мире видя,
Лаская в ней свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал...
Таким образом, распространившееся под влиянием идеалистической эстетики великих философов начала XIX века слово идеал в стиле Пушкина выходит далеко за пределы его первоначального романтического употребления. Связывая с этим словом представление о наиболее полном и совершенном отражении действительности, Пушкин присоединяется к тезису, что «цель художества есть идеал, а не нравоучение», и констатирует: «Мелочная и ложная теория, утвержденная старинными риторами, будто бы польза есть условие и цель изящной словесности, сама собою уничтожилась» (Мнение М. Е. Лобанова о духе словесности). Тут закладываются основы реалистической эстетики, противопоставляющей классицизму и натурализму принцип всестороннего отражения действительности в художественном слове с точки зрения глубокосодержательного «идеала». В поэтическом языке Пушкина слово идеал применяется как к возвышенным, так и к низменным предметам; по мысли Пушкина, целью поэзии может быть любой предмет. В 1830 году в № 12 «Литературной газеты», в рецензии на «Невский альманах» (почему-то до сих пор не помещенной в собрании сочинений Пушкина), Пушкин писал о Языкове: «Кажется нет предмета, коего поэтическую сторону не мог бы он постигнуть и выразить с живостью, ему свойственною». Пушкин не находил,
Что лучше, ежели поэт
Найдет возвышенный предмет.
Он стремился к всеобъемлющему реализму.
У Пушкина «все становится отдельною картиною, все предмет его!.. везде, всюду, на модном бале, в избе, в степи, в дорожной кибитке — все становится его предметом. На все, что ни есть во внутреннем человеке, начиная от его высокой и великой черты до малейшего вздоха его слабости и ничтожной приметы, его смутившей, он откликнулся так же, как откликнулся на все, что ни есть в природе видимой и внешней» (Гоголь). К этому всестороннему охвату и отражению жизни в слове Пушкин пришел, обогащенный опытом романтизма. [Ср. замечание «Атенея» (ч. 1, 1828, статья «О направлении поэзии в наше время»): «Напрасно некоторые силились восстановить достоинство идеалов в поэзии, век их, кажется, минул невозвратно. Мы требуем теперь человека действительного, с его слабостями, страстями, заблуждениями, странностями»].
(Виноградов. Стиль Пушкина, с. 47—49).
|
|
|
|
